Мы вместе отправились в Московский район, на улицу Ленсовета, где жил Николай Ильич. Вместе разбирали хранившиеся там папки и коробки с текстовыми документами и рисунками. А затем я стал свидетелем того, как отобранные вещи сортировались, обмерялись, становились строчками в протоколе и наконец, занимали отведенные им места в хранилище. Весь этот процесс прочно
мне запомнился, потому что явился замечательным наглядным уроком по архивному делу. И в дальнейшем, сотрудничая с Мариной Викторовной, я неоднократно имел возможность наблюдать, с каким тщанием она осуществляла хранительские процедуры, насколько полно проявлялись при этом любовь и уважение к профессии и как совершенно удивительным образом связанные с повседневной работой навыки и приемы складывались в то, что можно назвать настоящей энциклопедией этой профессии. Марина Викторовна, несомненно, обладала даром хорошего педагога, и можно только пожалеть о том, что ей не довелось обстоятельно заняться формированием своей особой школы архивного мастерства.
Вскоре после означенного эпизода пришла пора нашего сотрудничества в ином жанре. По предложению Наталии Ивановны Никулиной, возглавлявшей в академическом музее отдел архитектуры, было решено собрать и провести большую выставку - «Архитектура Васильевского острова в прошлом, настоящем и будущем». Ее подготовкой, помимо Н.И. Никулиной, занялись М.В. Иогансен и автор этих строк. Для меня эта работа стала увлекательным продолжением предыдущего этапа музейного образования, а обе мои учительницы с увлечением демонстрировали приемы, относящиеся к новому для меня жанру музейной деятельности. И снова приходилось не только усваивать деловые уроки, но и по-настоящему любоваться тем, как с видимой легкостью, а на самом деле совсем непросто решались моими менторами ставившиеся на экспозиции задачи. Выставка состоялась,
довольно продолжительное время показывалась на третьем этаже академического «циркуля» и вызвала интерес у публики. Удалось сопроводить ее и печатным каталогом, хотя и «партизанским»: его выпустили в свет в 1969 году без издательства и редакционной подготовки, а напечатали без всяких изысков и без иллюстраций в какой-то случайной типографии. Но работа над каталогом стала опять-таки показательной для новичка (то есть
меня), научила разбираться в некоторых секретах и этого рода работы, в законах, в соответствии с которыми компонуются разные разделы каталога и пишется сопровождающий его текст. Марина Викторовна оказалась в этом деле мудрым, настойчивым наставником и советником. Ее советам и правилам я старался следовать в течение всей своей длинной «ученой» жизни. Вполне естественным было то, что, находясь рядом с Мариной Викторовной, разговаривая с ней, задавая ей вопросы и получая обстоятельные ответы, я лучше стал понимать смысл и особенности работы, которой занимался, а наряду с этим получил возможность и лучше разобраться в
характере М.В. Я увидел, что это интеллигент настоящей петербургской закваски, умный, хорошо разбирающийся в людях человек, очень любящий свою работу. Сама тонкая, молодая фигура М.В., ее лицо, освещаемое иногда располагающей к себе улыбкой, взгляд слегка щурившихся с хитрецой глаз, ясная, тоже поистине петербургская, абсолютно правильная речь — всё это располагало к себе, делало общение интересным, лишенным какой-либо напряженности. Но за всем этим скрывалась натура, воспитанная на строго соблюдаемых принципах. Сказанное относится прежде всего к работе, к тем новаторским исследованиям,
которые проводила М.В., изучая массу неизвестных ранее документов. Больше всего ее привлекало, как известно, искусство XVIII века, творчество трудившихся в это время мастеров - Трезини, Леблона, Земцова, Растрелли. И вот на почве таких интересов произошел серьезный творческий конфликт между Мариной Викторовной и ее ближайшим коллегой - Юрием Михайловичем Денисовым. Глубинная суть их разногласий осталась для меня нераскрытой, но результат оказался прискорбным: Марина Викторовна не пожелала ни
на иоту отступить от своих убеждений и взглядов, расходившихся с тем, что утверждал Денисов в своей так и оставшейся не защищенной диссертации. Позиция М.В. не нашла понимания со стороны Ю.М., так что добрые ранее отношения между ними прервались на долгое время. Но без принципиальности не может быть настоящего ученого. А Марина Викторовна была именно такой. Это ее душевное качество явилось одной из составных частей ее внутреннего «мотора», наделявшего прекрасного человека, обаятельную и умную женщину той энергией, благодаря которой ей удалось достичь в науке столь многого.
В.Г. Лисовский
23 октября 2024 г.